Глава Минтруда Максим Топилин — о повышении пенсионного возраста и сокращении сроков получения материнского капитала
Повышение пенсионного возраста — одна из главных тем, обсуждаемых сегодня в обществе. Почему именно сейчас был внесен такой законопроект и по какой причине женщинам планируют повысить пенсионный возраст на восемь лет, а мужчинам на пять? Как Минтруд будет воздействовать на работодателей, чтобы не допустить дискриминации при приеме на работу 50–60-летних, и почему не будут вводить квоты для «возрастных» сотрудников? Каким образом изменится система выявления профзаболеваний и насколько сократят сроки выдачи сертификата на маткапитал? Об этом в интервью «Известиям» рассказал министр труда и социальной защиты России Максим Топилин.
— Какова главная цель изменения пенсионной системы?
— В этом есть экономическая необходимость, которая обусловлена разными факторами. Главная цель предложений правительства — увеличение размера пенсии как нынешних пенсионеров, так и будущих.
Поставлена задача увеличивать пенсии выше инфляции. Люди, которые сегодня достигли пенсионного возраста, получат прибавку к пенсии.
— Насколько именно вырастут пенсии?
— В 2019 году прибавка к пенсии неработающего пенсионера должна составить в среднем 1 тыс. рублей. Есть не совсем верные трактовки. 1 тыс. рублей — прибавка в среднегодовом выражении, с учетом индексаций в феврале и апреле. Пенсионеры за год получат в среднем на 12 тыс. рублей больше. У кого-то пенсия больше, у кого-то меньше, поскольку размер пенсий у каждого человека свой. Я исхожу из средних пенсий, которые у нас сложились. К концу года ежемесячная средняя пенсия составит 14 414 рублей. Прибавка на 1 тыс. рублей означает, что в течение следующего года средняя пенсию будет уже 15 тыс. 400 рублей. Это среднее повышение. Если ничего не предпринимать, не изменять параметры пенсионной системы, не повышать пенсионный возраст, ресурсов и возможностей у пенсионной системы за счет полученных страховых взносов и трансфертов из федерального бюджета просто нет, поэтому приняли решение, которое давно обсуждалось экспертами, различными профессиональными группами. Это единственный выход.
— Почему именно сейчас? Мы вплотную приблизились к условной точке невозврата?
— Есть постановление правительства от 1995 года о параметрах пенсионной системы. Тогда условий для повышения пенсионного возраста не было. В документе написано, что такие условия, возможно, появятся к концу 2010-х годов. Это не означает, что тогда были сделаны точные расчеты и мы действуем исходя из этих предпосылок. За последние годы серьезно выросла продолжительность жизни. Решение можно принимать, когда выросла продолжительность жизни, и мы планируем добиваться дальнейшего роста.
Параметры пенсионного возраста, закрепленные в законодательстве 1956 года, когда пенсионная система сложилась в СССР, принимались в 20-е годы прошлого столетия: тогда средняя продолжительность жизни составляла 43 года. В советский период продолжительность жизни выросла. В конце 1980-х годов ученые писали, что предпосылки для повышения пенсионного возраста есть, но по политическим соображениям решение не принималось.
В 1990-е годы произошло снижение продолжительности жизни, росла смертность, снижалась рождаемость. С 2000 года ситуация стабилизировалась, в 2007 году были приняты решения по демографическим инициативам, по национальному проекту в сфере здравоохранения. Когда ресурсы пошли именно в эти сферы, мы получили очень серьезный положительный результат. По итогам 2017 года средняя продолжительность жизни — почти 73 года. Такой серьезный рывок мы сделали в 2000–2010-е годы.
В 2000 году средняя продолжительность жизни мужчин составляла 59 лет, сегодня — уже 67,5 года. Прогноз на 2030 год и задача, которую, мы считаем, можно реализовать, — продолжительность жизни почти 76 лет для мужчин. То есть за 30 лет она вырастет почти на 17 лет.
Положительные результаты достигнуты благодаря серьезным изменениям в здравоохранении, других сферах. Пенсионная система не может при изменившихся параметрах оставаться прежней. Наступил момент, когда нам нужно плавно, постепенно повышать пенсионный возраст, потому что к 2030 году рост продолжительности жизни и продолжительность жизни после достижения пенсионного возраста будут увеличиваться. Нужно именно сегодня принять решение, чтобы купировать риски будущих периодов.
Иногда говорят, что на Западе пенсионный возраст выше, но и продолжительность жизни выше. Но нам нужно решение принять и плавно-плавно двигаться, чтобы пенсионная система была сбалансирована, когда продолжительность жизни вырастет еще.
Кроме того, мы понимаем, что число пенсионеров на одного работающего растет. Это тоже результат мер, которые принимаются в сфере демографии. Если вы вкладываетесь в здравоохранение, продолжительность жизни растет, пенсионная нагрузка на работающих увеличивается. Замкнутый круг. Все страны такие решения уже приняли, потому что это объективная экономическая закономерность: мы дольше живем, дольше работаем и работники обеспечивают в солидарной страховой системе пенсии не только себе в будущем, но сегодняшним пенсионерам.
— Вы отметили, что главные бенефициары этих изменений — пенсионеры. Только неработающие или работающие в том числе?
— Это очень важное уточнение. Мы исходим из того, что правила остаются прежними: пенсии индексируются пенсионерам, которые не работают. Пока пенсионеры работают, прибавку получать, к сожалению, не будут. Когда они прекратят работу, их пенсия будет увеличена с учетом всех индексаций, которые были произведены за то время, когда они работали.
— Будет повышаться пенсионный возраст для льготников?
— Для тех, кто имеет право на льготное пенсионное обеспечение по спискам № 1, № 2 и малым спискам («Об утверждении списков производств, работ, профессий, должностей и показателей, дающих право на льготное пенсионное обеспечение»), то есть работающих во вредных и тяжелых условиях труда, ничего не меняется. Они будут выходить на пенсию в тех же возрастах и при наличии того же стажа.
Ничего не меняется и для тех, кто имеет право на пенсии, которые назначаются по социальным мотивам. Это женщины, которые воспитали пятерых и более детей, те, кто воспитал ребенка-инвалида, ряд других категорий.
Ничего не меняется и для тех, кто относится к пострадавшим в результате радиационных или техногенных катастроф — Чернобыль, Теча и другие.
Для педагогов, медиков и творческих работников требования к стажу остаются прежними — 15–30 лет в зависимости от категории работников. Получить досрочную пенсию они смогут несколько позже — так же, как будет отодвигаться пенсионный возраст. Отработать им на этом рабочем месте нужно столько, сколько сейчас, и спустя восемь лет они получат право на досрочную пенсию, и, как в случае повышения общеустановленного возраста, предлагается плавный переходный период.
— Почему для женщин пенсионный возраст предлагают повысить на большее количество лет, чем для мужчин?
— Практически во всех странах идет уравнивание пенсионных возрастов для мужчин и женщин. Основная причина в том, что, к счастью, женщины живут дольше. Это мировые тенденции. Разрыв в продолжительности жизни мужчин и женщин у нас несколько выше. С одной стороны, чтобы ресурсы пошли на повышение пенсий, мы должны сблизить возрасты выхода на пенсию. С другой стороны, женщины несут гораздо большую семейную, домашнюю нагрузку. У нас есть определенные взгляды на этот вопрос, российские традиции, поэтому определенный разрыв должен сохраняться.
— Пенсионный возраст — это одно, а возраст утраты трудоспособности — совсем другое. Какой он сейчас в среднем?
— Пенсионная система развивалась из пенсий по инвалидности. У нас тоже есть пенсии по инвалидности, компенсации утраченного заработка в связи с утратой трудоспособности. Такие механизмы тоже присутствуют, когда в связи с состоянием здоровья конкретного человека фиксируется утрата трудоспособности и он получает компенсации из Фонда социального страхования или назначается пенсия по инвалидности. При этом человеку не запрещается работать. Раньше с 1-й группой инвалидности не всегда разрешали работать. Когда Россия ратифицировала Конвенцию ООН по правам инвалидов, мы отошли от этого правила. Любой человек даже при наличии самой тяжелой инвалидности не должен иметь ограничений. Трудиться — это его выбор, его возможности, его интеграция в общество. Когда были созданы развернутые пенсионные системы, мы отошли от подхода — измерять состояние здоровья каждого человека с точки зрения права на получение пенсии, были установлены позиции по возрастам.
В старшем возрасте люди, конечно, больше болеют, имеют большие риски инвалидизации. Мы внимательно следим за этими цифрами. Да, подавляющее большинство инвалидов — люди старшего возраста, но нельзя сказать, что в 63–65 лет происходит резкий скачок. Значимый рост числа инвалидов фиксируется в возрасте от 70 лет и старше.
— При расчете средней продолжительности жизни учитывается младенческая смертность. Она падает благодаря перинатальным центрам и другим комплексным мерам. Но показатели смертности среди мужчин трудоспособного возраста не такие радужные. Будут ли приниматься какие-то меры для улучшения ситуации?
— В прошлые периоды серьезным ресурсом для увеличения продолжительности жизни был фактор младенческой смертности. Достигнуты серьезные результаты, но всё равно остается ресурс, чтобы продолжительность жизни увеличивалась за счет этого фактора.
Мужчины в трудоспособном возрасте, к сожалению, уходят из жизни гораздо чаще, чем женщины. Нам важно еще больше усилий направить на снижение смертности в трудоспособных возрастах, прежде всего у мужчин.
Первое направление работы — пропаганда и мода на здоровый образ жизни, меры борьбы с алкоголизмом и курением. Второе направление — меры медицинского характера. Министерство здравоохранения организует диспансеризации, но результаты диспансеризации можно положить в ящик и ничего не делать. Нужно выстраивать траектории на основании диспансеризации в определенные периоды риска. Врачи знают, в каком возрасте могут быть отклонения. С помощью медицины можно, как мне представляется, проблему решать.
Профессиональные заболевания — компетенция Министерства труда и социальной защиты. В России выявляется 7–8 тыс. случаев профессиональных заболеваний в год. При таком количестве занятых, сохраняющихся производствах с вредными и опасными условиями труда цифра говорит о том, что мы не выявляем профзаболевания. И фиксируем их не тогда, когда наступают отклонения в состоянии здоровья в связи с влиянием вредных производственных факторов, а лишь когда работник фактически теряет здоровье и ему надо заплатить компенсацию или дать инвалидность.
Мы работаем с коллегами из Минздрава и Минэкономразвития над тем, чтобы переформатировать систему выявления профзаболеваний, попытаться выявлять признаки профзаболевания на ранних стадиях и сразу начинать работать с человеком. Если выясняется, что он не должен больше работать в таких условиях, его надо переобучать, искать ему другое место работы. Раннее выявление признаков профессиональных заболеваний мне представляется ключевой темой.
И еще — как устроена система больничных листов? Все работодатели, у которых нет льготного тарифа, платят 2,9% в Фонд социального страхования. У одного работодателя люди болеют меньше, у другого больше и дольше, но работодатель никак не мотивирован с точки зрения тарифа. Мы обсуждаем с работодателями и профсоюзами, как нам выстроить тарифную политику, чтобы заинтересовать работодателя анализировать, почему люди болеют.
Здесь есть определенные стимулы, которые не дадут сразу значительных результатов, но будет финансовая заинтересованность работодателей заниматься этим вопросом. Страховые механизмы можно настроить так, чтобы мотивировать работодателей и работников следить за своим здоровьем.
— Когда это произойдет?
— Думаю, что до весны 2019 года мы должны в этой теме окончательно разобраться. Это наша гипотеза. Мы видим, что мало фиксируется профзаболеваний. Коллеги из Минфина говорят: «Если мы перестроим всё так, как вы предлагаете, что из этого выйдет?». Нам сложно сказать, потому что мы видим латентные явления, которые трудно зафиксировать, трудно сказать, что изменится, если мы систему перестроим. Это работа с гипотезой. Ее нужно подробно обсудить и с работодателями, и с профсоюзами, и с медиками. Но нам представляется, что включение экономических механизмов — перспективный подход, чтобы работодатели и работники были заинтересованы в сохранении здоровья. Мы можем проводить PR­-кампании, говорить о здоровом образе жизни, но, чтобы получить лучший результат, должна подключиться экономика.
— По экспертным оценкам, в связи с изменениями в пенсионной системе возникают риски для двух групп граждан: люди предпенсионного возраста и молодежь, выпускники вузов. Как обеспечить рабочими местами поколение 50+, 60+? Если они будут обеспечены рабочими местами, не застопорит ли это окончательно социальные лифты? Люди будут работать дольше, а молодежи просто некуда будет трудоустраиваться.
— Это также ответ на вопрос, почему это решение принято сейчас. На рынок труда определенное время будут выходить самые малочисленные поколения — те, кто родился в 1990-е и начале 2000-х годов. Рождения начали активно расти только с середины 2000-х годов. У нас есть люфт — на рынок выходит мало людей, снижается численность населения трудоспособного возраста. Именно сейчас можно предполагать с высокой точностью, что серьезных изменений происходить не будет. Безусловно, за этим нужно очень внимательно наблюдать, серьезно работать инспекциям по труду, если у людей, которые будут несколько дольше работать, возникнут риски.
Предусмотрены длинные переходные периоды, всё происходит постепенно. Не сразу выходит или остается на рабочих местах большое количество тех, кто должен был выйти на пенсию.
Рынок рабочих мест для молодых людей несколько другой, чем для людей пенсионного или предпенсионного возраста. Они где-то пересекаются, но все-таки молодые люди настроены на другие рабочие места, другие технологии, другие профессии. Здесь не должно быть серьезной конкуренции.
Часто говорят, что людей будут увольнять. Так может произойти с человеком любого возраста в любое время. Ключевой фактор — человек должен сохранять свои компетенции. Люди, которые работают в 60–65 лет, конкурентны на рынке труда: у них есть опыт, знания, навыки.
Мы ведем диалог с объединениями работодателей, они тоже ситуацию прекрасно понимают. Кстати, работодатели поддержали законопроект о повышении пенсионного возраста в Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений. Должна быть солидарная ответственность бизнеса по этому поводу. По данным персонифицированного учета Пенсионного фонда мы видим всех, кто работает, попытаемся выстроить превентивную модель. Если риски возникнут, будем связываться с работодателями.
— Возрастные квоты не собираетесь вводить?
— У нас есть квоты только для одной категории — это инвалиды. Ни для молодежи, ни для пожилых таких механизмов нет. Думаю, что это нецелесообразно. Мне представляется, что, наоборот, это подтолкнет работодателя обходить механизм.
— Что будет происходить с накопительной частью пенсий в рамках пенсионной реформы?
— Наш законопроект касается только увеличения возраста выхода на пенсию. Обязательную накопительную составляющую он не затрагивает.
— Что будет с накоплениями, которые заморожены с 2014 года?
— Были приостановлены ежегодное перечисление 6% страховых взносов в накопительную пенсию и соответствующий трансферт из федерального бюджета, который компенсировал разницу между 22% взносов и 6%. Новых отчислений не было в накопительную обязательную систему, а отчисления, которые были произведены раньше, так и работают в НПФ или государственных управляющих компаниях. Создана система гарантий, они продолжают работать и приносить доход тем, кто выбрал накопительную часть, никаких изъятий не происходило.
— Как будет работать система индивидуального пенсионного капитала (ИПК)?
— Минфин готовит проект закона об индивидуальном пенсионном капитале. Мы пришли к общему пониманию, что систему изъятия из солидарной системы в обязательном порядке мы восстанавливать не будем. Накопления, которые есть, работают, гарантируются, инвестируются. Законопроект позволит гражданам добровольно направлять средства в накопительный компонент. У нас с Минфином были противоречия только в одном: мы говорили, что ключевое — добровольность, человек должен сам принять решение вместе с работодателем. Нужно прописать, как работодатель участвует в этой системе, какие льготы получит человек, чтобы направлять средства в накопительную составляющую. Накопительный элемент должен развиваться, но это должен быть выбор человека, понимание, что он может это делать долгое время. Во всем мире накопительные системы, как правило, добровольные и являются дополнением к обязательному пенсионному страхованию. Здесь еще есть над чем поразмышлять, но этот элемент должен получить новое развитие на добровольной основе.
— Ожидаются ли изменения в программе материнского капитала?
— Мы действуем по двум направлениям. Первое — максимальная защита наших граждан от мошеннических схем. Мы работаем с Пенсионным фондом и Центральным банком над тем, как нам гарантировать использование материнского (семейного) капитала. Мы приняли несколько решений, связанных с выплатой при рождении второго ребенка после 1 января 2018 года. Информационные технологии позволяют проводить операции с материнским капиталом гораздо быстрее. В правительство внесен законопроект, который позволит принимать решения по материнскому капиталу не в течение месяца, как сейчас, а в течение 15 дней. Законопроект согласован со всеми министерствами. Посмотрим, какое заключение нам даст администрация президента. Думаю, что оно будет положительным, потому что мы оценили готовность Пенсионного фонда. Технологии позволяют оказывать услугу в два раза быстрее.
— Обсуждается вопрос о сохранении зарплат женщинам, которые находятся в декретном отпуске?
— По Трудовому кодексу, если женщина работает неполное рабочее время, находясь в декрете, она может получать заработную плату. Эта норма есть. Мы работаем с Фондом социального страхования над улучшением системы пособий, которые выплачиваются во время отпуска по уходу за ребенком. Это, безусловно, влияет на демографическую ситуацию. Ухудшений, безусловно, не предполагается. Мы будем выполнять все свои обязательства. Готовится бюджет ФСС, будем думать на эту тему. Предложений по этому поводу много.
Арсений Оганесян, “Известия”.
Фото Артёма Коротаева