В следующем году наш народ отметит юбилей самого любимого, самого важного праздника. Мы будем поздравлять и благодарить героев тех исторических событий, пользоваться уходящей, к сожалению, возможностью слушать и запоминать всё, что они рассказывают.
Недавно мне посчастливилось встретиться с уникальным свидетелем истории нашего района. С коренной жительницей деревни Маковцы Анастасией Алексеевной ГОРШКОВОЙ познакомились по очень приятному поводу: приехали поздравить ветерана с 90-летием со дня рождения.

«В какие ты годы жила!»

С первой минуты нашего общения появилось чувство, что я пришла навестить свою бабушку. Настолько приветливо, просто и душевно Анастасия Алексеевна принимала гостей. Сразу завязался разговор, полились воспоминания о людях и событиях прошлых лет.
Звучали настолько реальные, наполненные подробностями и деталями истории, что живую, самобытную речь моей удивительной собеседницы не хотелось прерывать какими-то вопросами. Поэтому сегодняшний рассказ о долгожительнице будет, в основном, её собственным монологом.
Анастасия Горшкова (в девичестве Сурусова) родилась в 1929 году в Маковцах. Росла девочка в полной многодетной работящей семье, где каждый имел свои обязанности. Настя, придя из школы и сделав уроки, носила воду из «святого колодца» у реки. Этот источник и сейчас известен по всей округе.
Глава семьи был председателем местного колхоза «Восход».
– У нас тогда организовали целых три колхоза, – рассказывает А.А.Горшкова. – В Головенщине – «Восход», в Панютино – «Страх кулакам», в Сорокино и Московщине – «Сельская жизнь».
Здесь нужно пояснить, что эти части деревни, которые по старинке упоминает Анастасия Алексеевна, дали потом названия нынешним улицам: Московская, Сорокинская, Панютинская.
В предвоенные годы в этом поселении насчитывалось 360 домов. Много крепких хозяйств и богатых зданий. Ещё целым стоял красивый храм. А потом пришла беда…

«Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд»

Из воспоминаний ветерана Великой Отечественной войны Анастасии Алексеевны Горшковой:
– Отца на фронт не взяли по возрасту: ему уже лет 65 тогда было. Немцы в деревне стояли две недели. Жили и в нашем доме. Помню, под Новый год им всё посылки присылали. Прямо перед глазами эта картина. Раскроют коробку, а там ёлочка маленькая, ленточками украшенная. А у нас продукты, кур забирали.
В бору скрывались партизаны. Бывало, мать испечёт ковриги, мясо отварит и отправляет меня в крайний дом, где жила Елена Алексеевна, наша учительница немецкого языка. К ней ночью приходили партизаны, она их кормила.
На краю деревни находился штаб фашистов. Туда приезжали повозки. Тяжёлые, пятью лошадьми запряжённые. Я как-то раз заглянула, а там – ящики со снарядами. Потом немцев, наверное, о чём-то предупредили, и они поехали в сторону Желтыкина.
Помешал им партизанский отряд: перерезали связь и подпилили деревянный мост. Немцы помчались вдоль речки, где их встретили наши разведчики. По всей барятинской горе лежали убитые: и люди, и лошади. Лошадей мы в ту зиму потом всех съели.
Здесь, в Маковцах, оставалось всего человек семь фашистов. Но они многое успели натворить. Расправлялись с партизанами, которых я помню по фамилиям. Родин из деревни Андреевское, убеждённый коммунист, работал на почте. Он ещё в финляндскую войну был ранен в ногу, на фронт не забрали. Кондровчанин Демидов участковым был у нас. Чекменёв – председатель из Крутиц. И с ними был ещё молодой украинец, кучерявый такой. Я его, думается, и сейчас бы узнала.
Когда они провода перепилили, Родин пошёл домой в Андреевское вместе с тем парнем. И, может, предал кто-то, или высмотрели немцы, но их схватили. Как были, в рубахах, в кальсонах, вели по улицам. Мы, дети, с салазками бежали за ними.
Привезли их к мосту. Может, вам придётся поехать на Желтыкино, так кривая берёза на левой стороне и сейчас цела. Там Родина повесили, а с правой стороны на молодом дубе – того парня.
Так и висели у всех на виду. Сняли их только после прихода наших разведчиков.
Эти воспоминания до сих пор крутятся в голове. Когда бываю на праздновании Дня Победы, всё думаю: почему о них не рассказывают? Я даже не знаю, где их похоронили. Наверное, здесь, в общей могиле.
Других партизан: Кузьму Ковалёва, Степана Лёвинова, моего дядю Василия – схватили и посадили под замок. А у немецкого командира был русский переводчик, который и выпустил пленных. Те попрятались у жителей. Сам он тоже скрылся.
Когда освобождали деревню, на церковной колокольне сидел фашист с пулемётом. Это сейчас до Желтыкино лес, а тогда ведь – открытое поле. Появились наши солдаты. Скольких же он пострелял! Здесь они лежат, в Братской могиле.
Убили и моего отца… Он шёл вместе с одним из разведчиков-лыжников. Ещё один пулемётчик, укрывшийся в амбаре, сразил обоих наповал.
На концах деревни и в хуторах немец пожёг дома, в том числе, и наш. Двоюродные братья привели нас в колхозный погреб. Там народу сидело много, вся Головенщина, наверное. Утром перебрались к родственникам. Всю зиму потом мы жили все вместе в их небольшой избёнке. А в первые-то дни! То разведчики шли, то пехотинцы. Целая изба солдат, стоя спали. Одни уйдут на рассвете, вторые приедут – опять полно народу.
Весной сестёр моих, 24 и 27 года рождения, забрали в Сибирь на трудовой фронт. Их там обучили. Одна стала электриком, а другая работала на заводе. Домой приехали уже после Победы.
А мы с матерью остались вдвоём. Начали постепенно отстраиваться на старом месте. В 1942-43 году в колхоз приехал военный, руководил подсобным хозяйством. Передовую надо было кормить. Трудились, в основном, подростки 12-13 лет. Наравне со взрослыми. Всюду нас отправляли. Сажали капусту, картошку. Всё вручную и на лошадях.
Чем жили? Получали хлебные пайки. Ещё давали немного денег, рублей 12-18. Могли что-то купить. Повезло, что у нас осталась корова: во время пожара она убежала, и немцы не успели её застрелить. Мама, бывало, наполнит крынки молоком, и иду я пешком в Кондрово. Меняла молоко на продукты у военных. Так мы и кормились.
Брат, старший лейтенант, был на фронте. Вернулся в 1946 году. В красивых погонах, с блестящей кокардой на фуражке… и без ноги. Ходил на протезе. За подвиги свои получил два ордена Ленина, орден Красной Звезды, орден Александра Невского (во всём районе только у двоих была такая награда).
К несчастью, недолго он прожил после войны: поехал получать номера на машину и не справился с управлением. Умер в больнице от полученных травм. Вот такая история.

Линия жизни

1950 году Анастасия вышла замуж. Ей – чуть за двадцать, муж – на два года моложе. Земляк-гармонист сразу покорил девушку. Уже в 1951 году родился сынок Коля. Ютилась молодая семья у свекрови. Мальчик подрастал, решили строиться. Так появился этот дом на улице Панютинской.
– А кто сделал такие красивые кружевные наличники на окнах? – спрашиваю у своей собеседницы.
– Муж Сергей, у него это мастерски получалось, – отвечает А.А.Горшкова. Она и сама всегда была рукодельницей. Вязала скатерти и подзоры, вышивала на подушках, плела кружева.
Работали супруги в колхозе «Восход». Он – трактористом и комбайнёром, она – в полеводстве. Позже три деревенских колхоза образовали один – имени Ленина. Спустя время к нему присоединились деревни Барятино и Андреевское.
Анастасию Алексеевну назначили учётчиком. Каждое утро она выходила в поля, которые знала наизусть, и саженью отмеряла, сколько вспахал каждый тракторист. А ещё заправляла трактора, вела ведомости и наряды.
Трудилась наша героиня долго. Уже на пенсии взялась ухаживать за бычками, убирала, кормила. Окончательно ушла на отдых лишь после 70 лет.
Муж до глубокой старости не дожил, умер от инфаркта. С тех пор Анастасия Алексеевна живёт одна. Сын Николай и внук Сергей – в Калуге. Уговаривают маму и бабушку переехать, но та пока не соглашается.
Долгожительница – верующий человек. В детстве посещала местный храм. Потом всю жизнь ходила на воскресную службу в Барятино. Сейчас уже сил на это нет. Молится дома, где повсюду – иконы.
А.А.Горшкова в своём преклонном возрасте – позитивный и жизнелюбивый человек. Старается двигаться, правильно питается, читает книги, любит районную газету. Сохранять крепость и бодрость ей помогают закалка и хорошая наследственность: мама прожила 92 года, бабушка – 101.
– Я часто хожу к мужу на кладбище, прошу его: «Меня до 90 лет не жди, потом к тебе отыщусь». А недавно повёз меня сын Колька, а я говорю: «Серёж, я раздумала, до 95 лет доживу», – делится Анастасия Алексеевна своим настроем.

Возраст – состояние души

…Верю, что так будет. Что мы ещё не раз увидимся с юбиляром (которую так и хочется назвать просто бабушкой Настей). Отведаем вкусных домашних пирожков из печи, увидим её задорную улыбку и светящиеся глаза с хитринкой, послушаем новые истории о своей родной земле. Лучше, чем наши дорогие старики, всё пережившие на своём веку, об этом не расскажет никто.
Доброго вам здоровья, Анастасия Алексеевна, внимания и заботы со стороны любящих вас людей, мира, добра и благополучия вам и вашим близким.
Татьяна МАШНЕНКОВА.