Расскажу сегодня об одном незаурядном носителе особых человеческих свойств. Это Виталий Александрович МАТВЕЕВ. Он сам, его предки – коренные жители Полотняного Завода. Близко знал его. Многие годы оставался он для меня наставником и советчиком по жизни.
Виталий Александрович Матвеев родился в 1897 году, в рабочей семье. Родители с ранней юности трудились на бумажной мануфактуре Гончаровых. По их следам пошел и Виталий, будучи еще подростком. Поучиться бы, да где, на какие гроши?.. Однажды он мне задал вопрос: «Шура, ты книжку Максима Горького «Мои университеты» читал?» Конечно, отвечаю. Он помолчал, вздохнул, стал рассказывать о том, что три класса церковно-приходской школы окончил, только душу разбередил: «Моими университетами стала сама жизнь. Учился на факультетах рабочей мудрости, трудовой закалки и стойкости…»
Ему шел пятнадцатый год, когда ушел из жизни отец, которого Виталий боготворил. Мальчишка остро осознал, что отрочество его закончилось и начинается возмужание. В июле 1912 года на Полотняно-Заводской бумажной фабрике на одного рабочего стало больше. Первый год обу­чения в «университете жизни» выдался для Виталия исключительно трудным: как в тумане двигались дни, вечера, ночи.
Ударила по нему и смерть матери, дороже которой у него никого не было. Еще стонало сердце от потери отца… Плакал Виталий сухими слезами, других у круглого сироты уже не было. Но что дальше? Как и с кем? Близкие и родные люди, друзья советовали пускать корни в поселке. Работа есть, голова на плечах умная. Ребята заводские советовали в большой город податься: «До Москвы пешком дойдешь, а там!..»
«В Москву я не поехал: боялся, – смеялся Виталий. – Огромная, очень шумная белокаменная столица. Метнулся я, Шура, в Петроград. Как до него добрался, ума не приложу. В августе 1913 года с попутным извозчиком доехал на телеге до Детчина. А в октябре уже топтал булыжные тротуары северной столицы…».
Работу искал долго. А что вы хотели? Профессии никакой, одни руки да голова… Однажды повезло, взяли на книжный склад Митюрникова. Случилось это осенью 1914 года. Два года продолжался этот «университет», книжек начитался вдоволь, все в голове перемешалось: брошюры революционные, любовные повести, газетные репортажи с полей Первой мировой войны. В мае 1916 года «забрили в солдаты», и 19 лет поступил в очередной «университет жизни». Солдат 79-го стрелкового полка готовился на фронт, но жестоко простудился. Возникли осложнения, и из действующей армии уволили. Вернулся в Петроград. Отлежался, отдышался. Жизнь-то продолжалась. Нужна была работа, крыша над головой…
Петроград бурлил событиями. На митинги попадал, слушал, размышлял, сопоставлял. Закружила революция. Он ринулся в ее водовороты осознанно, веря в ее цели и задачи. Виталий Александрович с гордостью показывал удостоверение красно­гвардейца за номером 460. Для него оно было памятью о жестоких днях осени 1917 года. Штурм Зимнего дворца, схватки с контр­революцией, мучительные сомнения –
идти ли за большевиками…
«Такая катавасия происходила, не приведи Господь подобное, – признавался Виталий Александрович. – Иногда хотелось куда-нибудь сбежать, схорониться, переждать…». Да не позволяла ему рабочая совесть, никогда не прятался Матвеев за чужими спинами. Отец этому учил.
Труженик из него отменный получился. Сам не понимал даже того, почему жизнь кидала его туда, где было труднее всего, опаснее.
В мае 1918 года Петроградский красногвардейский отряд «Беспощадных» получил мандат на защиту революции. Урал, сибирские просторы, белая гвардия и генерал Колчак… Большевики и Красная армия –
все стянулось в неразрывный узел.
«Нахлебался я гражданской войны до отвала, – подшучивал над собой Виталий Александрович. – Когда «беспощадных» на отдых отвели, я было уже плюнул на всё, в Полотняный собрался, на малую родину потянуло. А мне говорят: послужи еще большой Родине. Снабдили соответствующим документом, напомнили о том, что в партии большевиков с 1919 года состою, и оказался я в 29-й стрелковой дивизии Красной армии. Определили в 14-й краснознаменный полк на должность полит­рука».
Гражданская война для Виталия Александровича окончилась в 1923 году. Закаленный революцией, войной, которая непоняткой на душе лежала: русские мужики русских же братьев и колошматили… Ну как же так-то? Четкого ответа не было для него.
Помнил он март 1923 года. Вызвали в штаб. Демобилизация. Предлагают вернуться в Петроград, ну и всё такое… Матвеев настоял на своем: «Дайте документ, чтобы добраться до Полотняного Завода». Дали. «И вот дом родной, хотя и сиротский, по сути. Ну, ничего, приживемся», – размышлял бывший питерский революционер, бывший политрук «Герой Красной армии трёхлетней гражданской войны». Отдохнул маленько и пошёл устраиваться на работу.
«Понимал я, что открывается для меня ещё одна дверь «университета жизни», – рассказывал Виталий Александрович. – Из посёлка ушёл в августе 1913 года, вернулся в конце марта 1923 года. Без малого 10 лет выколачивала судьба из меня человека, болтала, как говорится, по долинам и по взгорьям, по городам и весям. Хотелось мне, Шура, семью добрую иметь, сынов народить. Жить спокойно мечталось. Самую простую работу просил дать. А мне говорят: «Ты большевик закаленный, огни, воды и медные трубы прошёл!» Я на своём… Взяли на должность рабочего материального склада. Но в январе 1924 года избрали председателем профсоюзного комитета Полотняно-Заводской бумажной фабрики. Это был мой очередной «университет».
Послужной список Виталия Александровича Матвеева – открытая история личности человека, который для себя ничего не создавал. Перед ним ставили задачу –
он её решал. Избрали заведующим губернским отделением бумажников – трудился так, будто эту должность специально для него учредили. Предложили возглавить губернский отдел культуры, только спросил: «Почему я?» В ответ: «А кто?» В 1932 году выдвинули на работу в райком ВКП(б), возглавил контрольную комиссию, потом отдел пропаганды и агитации.
Я любил разговоры с Виталием Александровичем. Старался почаще встречаться с ним именно поговорить. Мудрый он был человек. Его опыт для меня имел впоследствии очень большое значение. Заметьте, я рассказываю о жизни в период 30-х годов ХХ столетия. В Советском Союзе был уже ГУЛАГ, действовала знаменитая 58 статья Уголовного кодекса, репрессии, будто океанские волны, накрывали людей, выбрасывали их в «исправительные» лагеря.
– Вы занимали должности, которые вызывали пристальное внимание власти, обозленных, затравленных иногда людей, как же не попали под пресс репрессий, не стали врагом народа. Как удалось избежать этого?
На этот мой вопрос Матвеев ответил так:
«Мои «жизненные университеты» научили думать, а затем принимать решения. Это позволяло уходить от волевых давлений вышестоящих начальников. Я овладел искусством оценивать каждое своё слово и стоять на своём: да – значит, да; нет – значит, нет. И не иначе. Подчеркну, оценка доказательством, фактом».
Он понимал, что его низшее общее и неполное профессиональное образование могут сильно аукнуться. Просил первого секретаря райкома партии: «Позвольте поучиться…» Позволили. Окончил годичные курсы Ленинградской лесотехнической академии. Ну, кто же отпустит на вольные хлеба такого авторитетного человека, да ещё после окончания курсов. Послали Матвеева в Ленинградскую область, он возглавил в Стругокрасненской МТС (машинно-тракторной станции) политотдел.
Шёл 1937 год. Тяжелейший, опаснейший. 58-я (политическая) уголовная статья активно выявляла врагов народа.
«Не очень уж здорово разбирался я в том, что тогда происходило в стране. Но выводы для себя делал. Знал, что в мой адрес стрелы пускали. Удивлялись иные соратники: как это Матвееву удается ладить с органами? А я не старался вообще с кем-либо ладить. Веришь, Шура? Секрет мой был прост: не плясал вашим и нашим».
Великая Отечественная война началась для В.А.Матвеева ожидаемо. Не то что чувствовал, знал: взорвётся мир. Когда «Киев бомбили, нам объявили…», он был директором Хрединского льнозавода Ленинградской области. И все огненные годы служил в Военно-воздушных силах Красной армии, политруком в солдатской боевой семье. Это особая страница в его судьбе. Комиссар Матвеев был достойным примером для солдат и офицеров одного из подразделений Польской армии. Воевал вместе с 1944 года, ещё почти два года пробыл с ними после победы над фашистской Германией. Демобилизовался Виталий Александрович в 1946 году.
В Полотняный Завод добрался через Калугу «передачей», по железной дороге. От станции до дома шёл пешком. Разрушенный, обугленный, ограбленный поселок глядел на него своими страдающими улицами.
Расцеловал, разобнимал Виталий Александрович дорогих ему людей, с соседями поздравствовался. Несколько деньков в покое побыл да пошёл в Дзержинский райком партии. Его здесь ждали. Село поднимать. Вот он уже в Галкинской МТС, затем – Полотняно-Заводская…
Впервые я познакомился с Виталием Александровичем в 1953 году. Он в то время возглавлял исполком Полотняно-Заводского поселкового Совета депутатов трудящихся. Мы часто встречались, а впоследствии стали добрыми приятелями, хотя он оставался для меня Виталием Александровичем, известной личностью, а я для него был всё тем же Шурой. Восемь лет стоял он у поселкового руля. Душу и сердце вложил в возрождение Полотняного Завода. Всё ведь заново отстраивали! Его искренне уважали за мужество, решительность, за понимание проблем посельчан, которые вместе с ними и решал. Почитали его и как семьянина. Двух сыновей воспитал: один пал смертью героя в бою с фашистской нечистью, второй инвалидом вернулся с войны. Любил дочерей. Одна из них служила в органах МВД, ушла на пенсию в звании майора, вторая – жизнь посвятила библиотечному делу.
Виталий Александрович Матвеев – участник Великой Октябрьской Социалистической революции, ветеран гражданской войны, ветеран Великой Отечественной войны. Удостоен ордена Красной Звезды, награжден медалью
за Победу над фашистской Германией в Отечественной войне 1941-1945 гг., орденом «Серебряный Крест» Польской Республики, медалью за оборону Севера. Три Благодарности Верховного главнокомандующего Сталина за боевые заслуги…
Если память о таких людях не меркнет, то и Родина – большая и малая – в любви детей своих пребывает.
Александр Сидоренков.
Фотографии предоставлены С.Коробцовым.