Продолжение. Начало в №№31-33 от 23 марта 2018 года.
Саша Краснов втянул в свою «орбиту» единомышленников. Как говорил В.К.Ларин: «Глубинный и целительный источник поиска придавал силы этим одержимым благородной целью личностям, скрепляя их нравственное единение». Но Саша и сам заряжался энергией своих друзей, укреплял свою веру в положительные результаты огромной работы, которую начал одним из первых так масштабно.
До сих пор удивляюсь, как ему удавалось вести переписку с теми, кто обращался к нему со словами: «помогите найти папу» или «может, вы, добрый человек, найдете место упокоения моего мужа». А письма друзей, которых у Саши становилось все больше и больше… Какие люди были среди них!
Однажды с А.Н.Красновым встретился Ю.М.Иконников. В то время он был председателем ассоциации поисковых отрядов Советского Союза. Сохранились воспоминания Иконникова о первой его встрече с Сашей:
«Судьба свела меня с ним где-то в середине 80-х, когда я по заданию «Комсомолки» кочевал по Калужской глубинке в поисках тех, кто работает на местах боев; разыскивает стихийные захоронения наших воинов, устанавливает их имена и судьбы…
Мы встретились в тесной комнатке музея… и я был покорен буквально излучаемой им горячей искренностью, прямолинейностью, глубоким патриотизмом и верой в святость работы по установлению имен солдат, не вернувшихся с войны. Потом мы переписывались и встречались. Часами я записывал на магнитофон его рассказы…»
Саша Краснов критически относился к себе. Говорил, что человек он с большими странностями. И очень впечатлительный, болезненно переживает неудачи, которые случаются. Бывали моменты, когда он замыкался в себе. Это состояние он объяснял так: «Переваривал, осмысливал прошедший период, зализывал душевные раны…» Но близкие его друзья знали, что самые болезненные уколы в сердце Саша получал тогда, когда что-то не ладилось в военно-поисковой работе. Не всегда находил он общий язык с сотрудниками различных архивов. Охота ли копаться в прошлом, если до него этому чиновнику и дела нет…
Однажды, где-то в начале 80-х годов, В.К.Ларин пригласил меня провести открытый урок для студентов вторых курсов. Тема – краеведение. Пришел послушать меня и Саша. Потом поговорили о том о сем. Пожаловался, что схлестнулся с Центральным архивом Министерства обороны СССР. «Ничего себе», – подумал я. Переспросил: как же это произошло?
Саша рассказал вот о чем… В одном из походов красновцы поднимали из могил павших бойцов. В истлевшей уже форме останков солдата обнаружили медальон. Прочитали имя: Прокопий Терентьевич Трофименко, уроженец Ростовской области. Удалось точно установить дату последнего боя – 14 апреля 1942 года. Сделали запрос в архив Министерства обороны с целью получить разрешение занести имя героя на памятную доску.
«И что вы думаете? – возмущался Саша, – из этого архива сообщили нам, что П.Т.Трофименко умер в немецком плену 10 марта 1943 года в концлагере Шталаг III-В. Но медальон-то мы нашли не просто так! Он оставался в кармане истлевшей гимнастерки, на костях человека! Вот скажите, как я могу объяснить все это родным погибшего воина?» Еще сказал Саша: «Иногда от этого так и подмывает взвыть волком, да положение обязывает…»
Краснов и Ефремов
Я говорил, что у Саши Краснова было много друзей. В их числе писатели О.К.Кожухова и Ю.Б.Капусто. Он встречался с ними, сотрудничал очень плотно. Обе писательницы, как и Саша, пытались раскрыть правду гибели 33-й армии и ее командира – генерала Ефремова. Особенно дорожил он добрыми отношениями с Ю.Б.Капусто. Ее книга «Последними дорогами генерала Ефремова» была для Саши настольной. Он вел с писательницей обширную переписку, без утайки «выкладывал» на обсуждение свои мысли, сомнения, включался в сложнейшие вопросы исследовательского характера, которые ставила перед ним Ю.Б.Капусто. Но не всегда Саша соглашался с ее какими-то утверждениями, выводами. И в то же время Саша оставался искренним, от него исходило тепло, доброта и искренность.
Во время одной из встреч с Ю.Б.Капусто (она несколько раз ходила с отрядом в поиск) Саша признался, что человек он, по большей части, романтик. Как только весна наступает, организм его начинает «чудесить». Какие-то живительные соки приходят в нем в движение. Тогда пакует свой вместительный рюкзак, забывает о «благах цивилизации» – и пошел… Краснов говорил, что человек он «природный», его ждут в лесах солдаты…
Архив Саши Краснова хранится в музее его имени. Он вел очень большую переписку. В его адрес шли ответы на запросы, письма-просьбы, письма-благодарности, акты проверок и подтверждений… Сотни единиц. Т.А.Яковская сегодня – главная ответственная за музей поисковиков. Она много раз ходила с Сашей Красновым по дорогам войны. Если вам, уважаемые читатели, представится возможность, посетите этот уникальный музей. Вы узнаете, что самым близким для Саши Краснова корреспондентом был сын генерала Ефремова – Михаил Михайлович Ефремов. Я предполагаю, что на Сашу Краснова его «вывела» Ю.Б.Капусто. Вот что она написала:
«Однажды между этими людьми произошла короткая вспышка молнии, след которой, думаю, навсегда остался в душе и того, и другого. Узнав о работе Краснова, сын командира немедленно прислал… письмо со словами, выражающими восхищение и благодарность, с адресами неизвестных Краснову ефремовцев – и тут же получил ответ: «Уважаемый Михаил Михайлович! Искренне благодарим за поддержку… Можете считать, что наш отряд поступил под ваше командование. Очень просим не считать это простым пустословием».
Ю.Б.Капусто обнаружила любопытнейшее «явление». В 1943 году еще пылала Великая Отечественная война. Михаил Михайлович Ефремов приехал в село Слободка на вскрытие могилы своего отца для опознания. А в это же время в маленьком городке Кондрово, в сорока километрах от Калуги, родился мальчик. Родители дали ему имя Александр. Разве кто-то мог тогда предположить, что мальчик этот впишет свои неповторимые страницы в героическую историю 33-й армии и ее командующего генерала Михаила Григорьевича Ефремова! Что это, так сложились обстоятельства? А может, мы имеем пример символического совпадения?.. Но, так или иначе, а между Михаилом Михайловичем Ефремовым и Сашей Красновым сложилась дружба, которой они дорожили.
Как-то раз при встрече Валерий Корнеевич предложил мне: «Сделай о них очерк». Как заноза в голове осталась: «Сделай!» Но как?.. Краснов то в экспедиции, то уехал по делам поиска. Михаил Ефремов – почти недосягаемый, постоянного адреса его у меня не было. Чтобы написать, надо было для начала поговорить с ними. Знал, что Саша ценил Михаила Михайловича Ефремова за его бескорыстие, за то, что был человеком слова и дела, чести и совести. Александр Николаевич гордился своим старшим другом, для которого отец был Богом.
В музее Саши Краснова хранилось письмо, которое Михаил Михайлович прислал своему другу. Датировано оно было 12 апреля 1975 года. Тогда я записал цитату из него специально для Юры Лесика:
«Вы меня не перестаете удивлять. Вы – родник постоянных восхищений! Жаль, что наши встречи столь редки, да и много ли их осталось впереди? Так мало надеюсь на мое долголетие. По вашей просьбе начал писать для вас «поэму», но занимаюсь этим только по вдохновению. Думаю, вы меня не осудите, потому что знаете, эти воспоминания для меня очень тяжелы, а тяготы мне нелегко даются…»
Тогда, в конце 70-х годов прошлого столетия, стали проявлять уважительный интерес к судьбе 33-й армии и командарма генерала Ефремова. Это радовало Михаила Михайловича, делился своими мыслями с Сашей по этому поводу. В меру своих сил он помогал ему. Всегда готов был принять участие в материальном обеспечении очередной экспедиции. Для Ефремова-младшего это становилось делом чести. В мае 1981 года Саша получил от него письмо. Михаил Михайлович надеялся порадовать неугомонного друга, который готовил свой отряд к очередному полевому сезону. Сообщил, что его приглашали на встречу ветераны 160-й стрелковой дивизии 33-й армии. На совещании рассказывали о работе Краснова и красновцев, отмечали, что дела их имеют огромную важность. Михаил Михайлович сказал, что у них теперь есть шефы – коллективы крупных предприятий Дзержинского района Москвы…
Вспоминается осень 1988 года. Если не подводит память, было начало сентября. Саша Краснов оказался в Обнинске, в институте радиологии. Валерий Корнеевич Ларин поехал навестить его. По возвращении зашел к нам в редакцию. «Все очень плохо, – сказал мне. – Суди сам: Саша позвонил Михаилу Михайловичу Ефремову и открытым текстом сообщил, что у него рак лимфатических желез…»
М.М.Ефремов, Ю.Б.Капусто, другие москвичи, близко знавшие Сашу, приехали в Обнинск. В трагические минуты он не терял самообладания, все понимал, оценивал и все же при расставании у него вырвалось: «Здесь хуже, чем на войне. На войне всегда есть надежда. Отсюда никто не уходит…»
Валерий Корнеевич рассказывал мне потом, когда уже Саши не было, что Михаил Ефремов, к сожалению, тоже не питал иллюзий по поводу своего здоровья. Сердце его не выдержало однажды и по причине безвременного ухода его замечательного друга и соратника Саши Краснова. Они строили далеко идущие планы, были полны смелых замыслов, и если бы судьба распорядилась иначе, без сомнения, осуществили бы задуманное. Они были духовными братьями.
Александр Сидоренков.
(Продолжение следует.)