Глава Дворцовской сельской администрации Т.А.КУЗЬМИЧУК и глава поселения О.А.ЕПИЩЕВ навестили А.П.РУБЦОВА не только в день его рождения, но и накануне, 9 мая, поздравили фронтовика с праздником Победы.

Необычное здание, похожее на часовню, построил ветеран на своём участке.

Таким был Александр Петрович РУБЦОВ в пору работы прокурором.

Участнику Великой Отечественной войны Александру Петровичу РУБЦОВУ из деревни Камельгино исполнилось 95 лет Как мало их осталось – настоящих фронтовиков, своими глазами видевших все ужасы войны и своими руками ковавших Победу! Надо успеть поймать эти бесценные минуты, когда ещё можно послушать их рассказы, обнять и сказать спасибо. Поколение победителей, живые свидетели великой истории уходят от нас, с каждым годом – всё стремительней. Вот потому так дорога каждая встреча с участниками войны, каждый разговор. Хочется как можно больше у них спросить и всё записать. Это нужно сделать сейчас, пока ещё не совсем поздно.
Недавно мне выпала не только возможность пообщаться с нашим земляком-долгожителем, прошедшим войну, но и честь поздравить его с юбилейным днём рождения.
Александр Петрович Рубцов живёт в деревне Камельгино, что недалеко от села Дворцы. Здесь 10 мая 1922 года он родился, здесь учился в сельской школе, где работал учителем отец. Александр – самый старший ребёнок в семье, у него два брата и две сестры. Юноша стремился к образованию, поэтому после деревенской школы продолжил учёбу в Калуге, в десятилетке. Было это перед самой войной.

Супруга юбиляра Наталья Петровна в молодые годы.

– В начале Великой Отечественной войны, в августе 1941 года, нас призвали в военкомат, и началась моя фронтовая жизнь, – вспоминает ветеран.
Нужно отметить, что на просьбу поделиться воспоминаниями о том времени Александр Петрович откликается не очень охотно. По его словам, это, во-первых, тяжело, а во-вторых, похоже на хвальбу. Но пару эпизодов он всё-таки согласился рассказать:
– Я служил в разведке. В сорок третьем году дивизия наша пешком добралась до Белоруссии. Остановились возле Беловежской пущи. Смотрим – натянут провод телефонный. И командир придумал: давайте-ка его перережем, и немцы-ремонтники сами придут. Они и пришли. Был бой, за который нас представили к наградам. Я тогда получил орден Отечественной войны второй степени.
Это один эпизод – такой простой, никудышный, – скромно добавляет рассказчик и продолжает. – Второй – тоже в Белоруссии, под Оршей. Командир роты пришёл к нам, разведчикам, и доложил, что командиру дивизии нужно привести «языка». С противником нас разделял большой овраг: на одной стороне мы, на другой – немцы. По прямой – метров двести, но овраг очень глубокий. Мы видели вражеские блиндажи, заграждения. Немцы приходили, сменялись на постах. Подползли мы, ножницами перерезали проволочные заграждения, прыгнули в траншею. В сторону блиндажа, откуда они всё время постреливали, кто-то из нас бросил гранату. Ну, переполох-то мы сделали, а «языка» не взяли и пришли обратно.
Через дня три-четыре командир роты опять приходит: нужен «язык». Спустились мы вниз, в овраг, и стали наблюдать. В том проёме, который мы сделали, копошатся немцы, ремонтируют. Разделились мы на две группы, чтобы подойти с разных сторон. Подползли, кричим: «хенде хох». Они встали, и один вологодский паренёк из другой группы взял – да по ним и стрельнул. Остальные фашисты всполошились, начали стрелять. Пришлось отходить. И тут я думаю, по-мальчишески так рассудив: ведь нас послали за «языком», и опять мы придём ни с чем. Дай-ка я попытаюсь одного сейчас найти раненого и оттащить в нашу сторону. Так и сделал. Но знаете, немцы ведь боялись русской тьмы, русской ночи. По всем фронтам, где я был, у них всегда было сделано освещение, стояли прожекторы. Нас увидели, стали стрелять. Фашиста того убили, меня ранили в ногу. Было это где-то часов в двенадцать ночи, а к своим я добрался только к утру. Видимо, Господь меня вёл. Ребята разрезали валенок и в госпиталь меня снесли.
Ранение оказалось тяжёлое: пулей раздробило голеностопный сустав. Александра отправили на лечение в Ленинабад. Там, в Таджикистане, он и узнал: его представили к награде, присвоили звание младшего лейтенанта и… комиссовали. Нужно было возвращаться домой.
– Я часто думаю: может, судьба такова, что я там был серьёзно ранен. Остался бы я цел тогда, пошёл потом со всеми в наступление, и меня убило бы. А так – только ранило, и живу я до сих пор.
Вот такая философская мысль… Поразило и ещё одно признание настоящего, прошедшего тяжёлые бои фронтовика:
 – Если это было возможно, я старался поменьше стрелять. Тем более, специальность армейского разведчика чаще обязывала «взять» именно живого противника. Даже там, на фронте, присутствовало природное чувство сострадания к человеческой жизни.
После выписки демобилизованный боец Рубцов вернулся домой в Камельгино. Один из братьев был на фронте, родной дом оккупанты сожгли, как и всю деревню, но отец уже к тому времени поставил новую избу. И всё же долго в деревне Александр не пробыл: решил продолжить образование. В 1944 году уехал к родственникам в Москву и поступил в юридический вуз.
– Почему решили пойти по этой стезе?
– У меня тётя в Москве окончила юрфак, и мне порекомендовала.
После окончания института молодого юриста направили работать прокурором в Думиничский район Калужской области. Затем он был избран судьёй в один из судов Калуги. Впоследствии с этого поста А.П.Рубцов перешёл в юрисконсульты, где и трудился до самой пенсии. Причём именно эту работу он называет самой сложной:
– У меня был солидный портфель документов, я обслуживал множество предприятий Калуги. Для юридического, законного обоснования того или иного решения необходимо было очень много знать и читать.
Состоявшись в профессии, занимая ответственные должности и живя в областном центре, городским жителем Александр Петрович так и не стал. Достигнув пенсионного возраста, он ещё много лет продолжал работать, но жил в Камельгино, где построил дом:
– Всегда любил и люблю деревню. Земля меня всё время тянет к себе. Сейчас – тем более. В Калуге квартира на третьем этаже, я бы сейчас даже на воздух выйти не смог. А вот хозяйка моя землю не любила, в деревню редко приезжала.
Хозяйка – это супруга юбиляра. Наталья Петровна свою жизнь посвятила медицине, служила в госпитале. В семье Рубцовых родились две дочери. Елена сейчас живёт в Калуге, Татьяна в Москве, но часто приезжают к отцу и находятся с ним рядом. Помогают и родственники, живущие в деревне. Для всех важно, чтобы заслуженный ветеран получал необходимое внимание, уход и заботу.
– Как сегодня живёте, именинник? Как проходят дни?
– Моё спасение – чтение. У меня очень много книг. Некоторых классиков перечитываю по второму-третьему разу. Люблю сидеть у огня, смотреть на потрескивающие поленья. Хоть в доме есть газ, печку, которую сложил своими руками, я сохранил. По-прежнему не бросаю понемногу тренироваться, кручу педали на велотренажере. Ещё недавно выходил на огород, тяпкой работал. Теперь трудновато, всё-таки девяносто шестой год пошёл, силы иссякают, память слабеет. Всё больше сижу или лежу.
Замечаю на стенах соседней комнаты собрание репродукций знаменитых картин. Настоящая картинная галерея. Нужно было видеть, как оживился и повеселел Александр Петрович, стоило мне об этом спросить. Стал показывать и рассказывать про каждую картину. Он знает и историю героев, и то, как картина создавалась. Оказалось, искусство – его давнее увлечение.
Затронули мы в разговоре с долгожителем и вопрос веры. Не спросить об этом не могла: первое, что обращает на себя внимание при взгляде на его скромный дом – небольшое сооружение поблизости, похожее на часовню:
– Это я построил ещё в 90-е годы, был такой порыв. В душе моей всегда была вера в Бога. В молодости чувство было не таким ярким, а теперь желание молиться сильное, без произнесения трёх молитв спать не ложусь. Читаю много религиозных книг.
Вот такой ветеран живёт в деревне Камельгино. Когда мне пришло время уезжать, именинник, прощаясь, попросил:
 – Вы уж меня там поменьше хвалите. Нехорошо это.
Мы не хвалим, Александр Петрович. Мы просто радуемся, что у нас есть такой замечательный земляк и гордимся вами! Надеюсь, мы ещё не раз побеседуем, а уж в год вашего столетия – обязательно! Обещаете?
Татьяна МАШНЕНКОВА.