19 января – День освобождения Дзержинского района от немецко-фашистских захватчиков
Все дальше и дальше уходят в историческую даль события, происходившие на территории нашего района в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Все меньше и меньше остается свидетелей и участников. Успеть бы расспросить дорогих ветеранов о вражеской оккупации, о том, что такое фашистский «новый порядок» и какими усилиями, какой верой в Победу они отвергли его, не подчинились ему…
Фашистские захватчики зверствовали в городе Кондрово, в поселках, деревнях района. Грабежи, разбои, убийства… За период оккупации германские фашисты разрушили все предприятия, колхозы, учреждения культуры, жгли школы, дома. Помещения, в которых размещались государственные учреждения, превращали в уборные. В Троицкой средней школе весь первый этаж превратили в конюшню. В клубе Троицкой бумажной фабрики устроили бойню скота…
В деревнях фашисты уничтожили почти 4800 домов колхозников, около 2400 хозяйственных и других построек. Полностью уничтожили поселки Полотняный Завод и Мятлево.
Фашистские грабители забили и увели 4000 коров, 6000 лошадей, 6000 свиней, около 2500 овец, истребили все поголовье кур.
Оккупанты убили, сожгли заживо, замучили 500 жителей района, 598 человек угнали в рабство.
Эти факты впервые обнародовала районная газета «Ленинский путь» в номере, который вышел 8 января 1943 года.
…Кондровчане, жители рабочих поселков, деревень стойко переносили зверства и грабежи носителей фашистского «нового порядка». Мы жили верой в то, что наступит возмездие, и захватчики, пришедшие на нашу священную землю, получат сполна за свои подлые дела. И оно наступило!..
18 и 19 января 1942 года
Да… Минуло уже 75 лет. А память цепко держит эпизоды тех страшных морозных, кровавых дней. Сегодня они видятся более четко, понятнее, потому что удалось многое расшифровать, оценить.
В начале декабря 1941 года немцы сильно суетились. Все больше и больше автомашин, конных повозок везли раненых солдат и офицеров. По нашей улице Кирова все чаще и чаще брели группы обмороженных, раненых немецких солдат и офицеров. Мы чувствовали какую-то тревогу. Наползал страх. В нашем доме круглые сутки топилась русская печь. Дверь не закрывалась. Входили немецкие солдаты – злые, обмороженные, израненные. Стаскивали с себя одежды, совали в огонь: избавлялись от вшей. Иные расстилали свои рубахи на столе, на полу и колотили по вшам чем-либо тяжелым…
Однажды в дом вошли два офицера. Всех солдат выгнали. Заставили маму и сестру Тоню прибраться. Приказали хорошо топить печь… В доме у нас поселился офицер. И днем, и ночью никуда не выходил. Сидел, спал и пил кофе в зале (так мы называли большую половину дома). При нем состоял денщик. Вежливый такой. Что-то мог говорить по-русски.
Сестра Тоня успела до начала войны сдать экзамены за десятилетку. Изу­чала немецкий. Денщик сказал, что он австриец. Потом разъяснил ей, что уезжают в Юхнов, а в Калуге идет бой. И что нам лучше попрятаться, будут жечь дома… Тоня спросила: «А как Москва?» Он ответил: «Бежим от Москау».
Числа 28 декабря постояльцы уехали. Мы заметили, что  стало больше  солдат двигаться к фронту, но не уменьшался поток и бредущих в тыл, но в дом не заходили. После постояльца на входной двери осталась какая-то табличка… Мама воспользовалась затишьем, высушила овса, его еще немного осталось. Мы натолкли в ступе что-то наподобие овсяной муки. Мама просеяла ее на решете, испекла лепешки. Ели их, словно какое-то лакомство. Мы – это мои родные сестра и брат, двоюродные братья Толик, Юра, сестра Лида. Они жили с нами, за печкой. В их доме стояли немецкие солдаты, а в коридоре –  лошади. Потом прибавилось нас еще: Толик и Виктор Крюковы, их семьи тоже немцы из дома выгнали…
А числа 12 января в наш дом въехал какой-то высокий немецкий чин. С адъютантами. С огромной собакой. Ночью нас выгнали на улицу. Морозище обжигал лицо. Загнали в дом соседей – Гришиных. Одну половину в нем занимали немецкие солдаты, а во второй были мы, еще соседи, которых тоже выгнали из домов… Под утро солдатня угомонилась, подремывали соседи. Мамка каждому на ухо шепчет: «Давайте, осторожно только, пробирайтесь в блиндаж. И чтобы тихо!..».
Блиндаж на всякий случай построили мой родной дядя Миша и дядя Леня Зуев, муж сестры моей мамы. Когда еще австрийский денщик предупредил Тоню, чтобы попрятались, а то жечь будут, мама послала Виталия, брата моего, прибрать в блиндаже, снести туда ведро, кастрюльку, свечки…
Продолжение читайте в следующем номере.
Александр СИДОРЕНКОВ, Почетный гражданин города Кондрово и Дзержинского района.